Как относиться к происходящему.
Беседа с иноком И.
Когда все это началось, я стала разговаривать с православными священниками. Как относиться к происходящему, как себя вести, в каком состоянии поддерживать свои мысли, чувства. И, главное, о чем молиться?
Ниже беседа с русским украинцем, священноиноком И. — уроженцем Донбасса, который, претерпев множество скорбей и преследований, был вынужден уехать из Украины. Сегодня он является насельником русского православного монастыря за рубежом.
Ниже текст одной из наших бесед:
“Я считаю, что дискуссия — бессмысленна. Дискутировать будем тогда, когда все закончится. Когда определятся победители и проигравшие. Не думаю, что это продлится долго.
Не удивляйтесь реакции людей. Само по себе событие — страшное. Есть патриоты, которые посчитали своим долгом встать на защиту Отечества, — ведь целое поколение родилось. Это уже взрослое поколение в 30-летней зависимости. И они уже осознают себя исключительно частью суверенного государства. Они не принимает нашего отношения, что это одно государство. Что мы не просто братские народы, а что это одна страна, которую в какой-то момент разделили. И они не могут считать это предательством [выступать против России за суверенную Украину, — прим. мое]. А мы считаем предательством все эти путчи, перевороты, разделения, Беловежские пущи. Для меня это — предательство.
Я родился на Донбассе и в 1991 году, когда был референдум на Украине, помню, как 71% Украины проголосовал за то, чтобы остаться в составе СССР. Никто ведь об этом теперь не вспоминает. А я помню. Помню этот референдум. Был молодой, дерзкий и был разочарован: “А как это так?! Люди не понимают — это же свобода, демократия!”. С мамой поговорил, а мама просто мне отвечала: “Так люди выбрали”. Прошло несколько месяцев, и у людей уже не спрашивали. Просто поставили их перед фактом.
И я вижу, что стало хуже. Кто бы мне что не рассказывал, жизнь стала хуже. Украина деградировала. И потеряла свои возможности. Поэтому для меня эти 30 лет — в минус.
Но это все очень сложно: не объяснишь в рамках одного разговора. Но я понимаю людей. Близкие мне православные люди, которые старца Зосиму почитают, кричат “агрессор!..” Это печально, больно, но, думаю, вопрос эмоций. Люди напуганы, разочарованы, людям страшно, не знают, как себя вести, как к этом относиться. Люди находятся в том или ином окружении, которое придерживается тех или иных взглядом, и это окружение давит на них. Вокруг хаос, опасность смерти, ограбления, насилия, — понятно, что люди в шоке. Они мне говорят: “Мы жили спокойно, никого не трогали”. Но ведь это неполная правда. Да, жили более-менее спокойно, и, может, каждый по отдельности никого не трогал, но при этом политика государства, — власть, которая, как они считают, была выбрана демократически, она трогала. Не было спокойно. Власть не позволяла соседям своим жить спокойно. Так что все это неоднозначно.
У нас, кто придерживается пророссийских взглядов, свои доводы. У кого-то — другие. Те, кто говорит сегодня в Донецке “я — счастлив”, их можно понять. Это как победа в Великой Отечественной войне, когда Донбасс освободили. Их освободили! Все. Для них постоянная угроза обстрела реально отодвинулась. Для них это — победа.
Те, кто им досаждал, теперь находятся в обстоянии. Донбасс в большей своей части радуется этому. Я этому не радуюсь. Потому что у меня близкие и на той стороне, и на другой. И здесь у прихожан разные взгляды, в зависимости от их происхождения. Но я их всех люблю! Мне просто больно за то, что они страдают, что они в опасности. Мне больно, что они чего-то не понимают. Не могут смириться.
Я там говорил о христианской точке зрения на эту ситуацию. Для меня она в чем заключается: да, войны — это плохо, это страшно; голод — это страшно; природные бедствия войны — это страшно; несправедливость, преступность — это страшно. Не хочется, чтобы это было. Но я не могу это искоренить. Убедить кого-то отозвать войска обратно, а украинцев сдаться, чтобы быстрее это все закончилось. Это не в моей власти. Но я должен заботиться о другом. Перед Богом я буду отвечать не за то, какие у меня были политические взгляды, кому я симпатизировал и против кого выступал. Я буду отвечать перед Богом вот за что: во всем этом хаосе, царстве зла и греха, я хранил в себе этот свет, — свет веры? Я жил чаянием жизни будущего века или нет? Я ощущал себя здесь пришельцем? Был я верен Христу во всех этих обстояниях? Не забывал ли я, когда меня злили, оскорбляли, подвергали насилию, агрессию по отношению ко мне проявляли, я не забывал ли, что я христианин? И вот если не забыл, тогда у меня есть надежда, что я исполнил свой христианский долг.
Кто победит, в нравственном отношении, по большому счету, значения не имеет. Одни сегодня победят, завтра проиграют. Так в истории происходит.
Целые народы, целые цивилизации исчезают. Почему никто не вспоминает, что после бомбежки Хиросимы и Нагасаки Америка, целостность которой не подвергалась никакой опасности, по каким-то гипотетическим подозрениям, зачастую недоказанным и неподтвержденным, уничтожила тридцать с лишним государств. Государственность этих стран была или уничтожена, или изменена. Сотни тысяч погибли. Югославию отбомбили — так и должно было быть? Спровоцировали целую серию конфликтов на пост-советском пространстве — и они этим тешатся, что демократию распространяли — и ввергли государства в хаос, в депрессию, целые части народов были подвержены моральному уничтожению, не говоря о физическом. Это ничего, нормально? Вьетнам, Афганистан, Ирак… И почему-то мировое сообщество не демонизирует ни Байдена, ни республиканцев, ни демократов.
Я понимаю людей, которые возмущены. Но это эмоции, а большей частью — самая настоящая манипуляция в информационной войне, которая является частью той войны, которая происходит. Я не хочу в этом участвовать.
Кто-то принимает мою позицию, кто-то — не совсем доволен и, может, даже разочарован. Молимся об одном, чтобы скорее все это завершилось. Но и это: будет как будет. Слава Богу за все. В буквальном смысле: слава Богу за все. И за это, потому что послужит к нашей пользе. Тех, по крайней мере, кто ищет этой пользы. Большая же часть этих людей, которые взывают к справедливости, они же даже и не думают о духовном, о Боге. Они этим не меряют. Поэтому они и не могут понять причины, почему это произошло. Закономерности, по которым это все будет развиваться. Эмоции. Жаль. Близкий человек бежал из страны в Европу… Теперь они беженцы. Сейчас сетуют, а через неделю скажут: “вот счастье привалило, можно спокойно теперь жить в Европе, о чем и мечтать не могли”.
Нашему украинскому менталитету свойственно очень быстро переобуваться. Мы искренне исповедывали братство русского и украинского народов; потом в мгновение ока переобулись незалежными, а москали нам стали больше не братья. Думаю, сейчас все устроится. Конечно, не без потерь, не без разрушений, трагедий — личных и социальных, но, когда установится порядок, так же переобуемся и будем искренне прикладывать руку к сердцу и петь российский гимн или украинский — но уже другой…
Так было всегда в истории, но потому что это нас коснулось, мы это так сильно чувствуем, так переживаем.
Никому не хочется воевать. Мне шлют целые списки “батюшка, помолись”. Молимся и за ту, и за другую стороны. Владимир Владимирович ответит перед Богом за свои дела. Я ему не судья. А украинские власти по-своему ответят перед Богом…
Но мы должны понимать, что если не изменимся внутри, если себя не научимся по-христиански воспринимать этот мир, то мы никогда не сможем разобраться, что нужно делать, что нет. А, главное, что мне надо делать, как я должен поступать.
Желаю, чтобы у моих соотечественников хватило сознания понять эту силу и мощь и принять ее. Потому что она не противоречит нашим ментальным и нравственным принципам. Просто пришел более сильный, и это нужно признать. Он не будет менять ни нашу веру, ни наши святыни, он просто уберет эту шелуху, которой мы позволили утвердиться в нашей стране. И которая столько горя причинила, практически, разрушила такую красивую страну. Будем надеяться, наладится какой-то порядок, хотя я и не верю, что он будет идеальный…”
Священноинок И., март 2022.
